Академик ДВНАН Станислав Александрович Мельников на симпозиуме «Духовные и интеллектуальные возможности саморазвития российского Дальнего Востока» 28.03.1998 г.
У ИСТОКОВ ДАЛЬНЕВОСТОЧНОЙ НАРОДНОЙ АКАДЕМИИ НАУК
Из воспоминаний С.А.Мельникова
Писать о стремительном взлёте ДВ НАН в период анархии научных движений после реорганизации Академии Наук СССР в начале 90-х годов прошлого века, равно как о судьбе её основного вдохновителя, идеолога и лидера Евгения Григорьевича Микова мне очень сложно, нет того писательского дара, что был у Евгении Соломоновны Зархиной, стоявшей у истоков экологического и ноосферного движения не только на Дальнем Востоке, но и всей страны. Мне лишь повезло оказаться с 1981 года рядом с двумя титанами — учеными. А познакомила с Е.Г.Миковым нас именно Е.С.Зархина.
Как-то осенью в Хабаровске в Доме Приемов состоялась выездная сессия Академии Медицинских Наук. Выступали тогда с крупными докладами академик АМН СССР онколог Н.Н.Блохин и известный кардиолог Е.И.Чазов. Слушая их, помню, какую во многом они несли несуразицу. Первый академик утверждал, что через 5-7 лет мы победим рак, а второй не сомневался в том, что в течение пятилетки будут излечены сердечнососудистые болезни, в том числе и атеросклероз. Как-то звучало это все каким-то бредом. Ведь онкология, и менее грозное заболевание, такое как атеросклероз, являются, так или иначе, спутниками процессов естественного старения. На ряд моих записок в президиум получал в устной форме неутешительные ответы. Тогда демонстративно встал и, хлопнув дверью, ушел.
Евгения Соломоновна в то время работала в НИИ Лесного хозяйства. Там же работала моя жена Наташа. Как-то за чашкой чая от нее Евгения Соломоновна узнала обо мне. С тех пор через нее Евгения Соломоновна стала передавать различные материалы для знакомства с ними. Так я впервые познакомился с трудами дальневосточного психолога Владислава Витольдовича Милашевича. В записках она упоминала и о нестандартно мыслящим хабаровском лингвисте Евгении Григорьевиче Микове.
Вскоре мне представилась возможность познакомиться с ними воочию на одной из конференций по экологии в Институте Водных и Экологических проблем. Поначалу было трудно разобраться в том, кем является Е.Г.Миков - старшим преподавателем кафедры иностранных языков в системе Дальневосточного отделения АН СССР, готовивший аспирантов по английскому, немецкому, французскому языкам. Или же он социолог, экономист, эколог, демограф? Только несколько позже было уяснено, что для Евгения Григорьевича вся наука едина, а в ней множество граней познания. Да и сами закономерности познавательного процесса, пожалуй, не менее интересовали его. Он занимался структурой знаний. В 1983 году им было подготовлено для издания два достаточно объемных препринта на темы: «Логико-лингвистический анализ понятийно-терминологических систем» и «Логико-лингвистический анализ становления геологической теории» (по работам Геттера, Фюкселя и Кювье). Жаль, что до сих пор эти важные работы так и не опубликованы (застойные времена!). Лишь несколько позже, на собственные средства ему удалось издать малым тиражом препринт по логико-лингвистическому анализу ритмического аутотренинга.
Надо сказать, что еще после окончания в Москве института иностранных языков им. Мориса Тереза его направили работать преподавателем в одну из сельских сибирских школ. Поселился жить он у старушки Марии Зубаревой. Она была народной целительницей. «Удивительно вспоминает Евгений Григорьевич, - как она необычно принимала своих пациентов. Работала молча, как-то в такт, перебирая пальцы одной руки. Но главное! Ведь результаты были весьма значительны. Вспоминалась тяжелобольная сахарным диабетом девушка, с которой М.С.Зубарева работала. Ведь девушка уже не могла самостоятельно нормально передвигаться. Но после курса целительства эту девушку увезли домой. Однако. Через некоторое время, эта девушка вбежала с букетом цветов в дом, и бросилась со слезами счастья на шею Марии Степановне. «Меня, - вспоминает Евгений Григорьевич, - такие феномены необычайно поразили. Много размышлял над феноменом энергетического подкрепления, принадлежащий явно достижению русской народной медицине».
Марии Степановне этот опыт передал один фельдшер Чапаевской дивизии, где она служила санитаркой, а ему, в свою очередь, его бабка. Приходилось писать в Сибирское отделение Академии Наук о феномене Зубаревой. Но безрезультатно. Видите ли - сообщали академики, надо, чтоб малограмотная Мария Степановна описала подробно, как она работает и чуть ли не сообщила механизмы её оздоровляющих методик. Вот и пришлось расшифровывать секреты методов М.С.Зубаревой Е.Г.Микову самому. И только через ряд десятилетий ему удалось многое понять, апробировать на себе результаты «ритмического аутотренинга». Позже, в группах обучающихся добровольцев им были разработаны специальные (терапевтические) упражнения, основанные на «ритмическом аутотренинге» (для устранения эмоциональной усталости, для засыпания, снятия депрессии, апатии, создания готовности к предстоящим пиковым нагрузкам).
Как медика, меня интересовали беседы по русской народной методике психического аутотренинга. Однако сам ею не овладел, ибо для этого результата требуется много терпения и упорства. Пожалуй, кроме самого Евгения Григорьевича, никто из обучающихся так и не овладел практикой применения «ритмического аутотренинга».
Помнится, в 80-х годах, для раскачки методологических проблем экологии и ноосферизации с Е.Г.Миковым, кроме групповых полилоговых штурмов, использовали «дачные» диалоги. Работали, помнится, по 15-18 часов в сутки уединенно на природе. Евгений Григорьевич использовал, как он сам говорил, одно-двух часовую энергетическую накачку. В ритмической копке земли, косьбе травы и др. После завершения такой «накачки мозгов» его надо было также один-два часа, не перебивая слушать. Потом мы обычно отдыхали, плавая в Амуре, или непринужденно разговаривали в тенистой беседке под раскидистыми ветвями старой черемухи. Тогда, в молчании, слушая Евгения Григорьевича, удалось многое застенографировать, а потом отпечатать. Надеюсь, что их ценность также несомненна. При поддержке понимающих спонсоров их уже сейчас, после небольшой редакции можно было бы опубликовать, объемом не менее 200 страниц.
Евгений Григорьевич очень большое значение придавал познавательной роли сказок, притч, поговорок, любого народного фольклора. Он считал, «что нет дыма без огня», надо только сегодня прежний опыт народного творчества онаучить и снова вернуть в массовую практику. В этом он глубоко прав, ибо, как говорил еще В.И.Вернадский, «музыку творит народ, а композиторы ее только оранжируют!». Очень ценит Евгений Григорьевич культурный региональный опыт малых народностей, считая, что нет малых народностей, а есть непознанные социоприродные комплексы. А их-то ученые пока недооценивают и серьёзно не исследуют.
Большое внимание на дачных диалогах мы уделяли «методологическому штурму» проблемы устойчивости систем. Позднее на методологических семинарах в НИИ Лесного хозяйства и НИИ Водных и Экологических проблем, а иногда в мединституте (где с конца 70-х годов до середины 90-х я работал преподавателем, а затем заведующим кафедрой фармакологии) проблема общей устойчивости стала интересовать ученых самых разных специальностей. Меня, как медика — общая устойчивость организма к самым различным факторам окружающей среды: физической, психической, химической и биологической природы. Проблема устойчивости интересовала меня ещё с конца 60-х годов, когда я поступил в Хабаровский медицинский институт и пришёл на студенческий научный кружок на кафедру патологической физиологии, и стал работать под руководством профессора Виталия Давыдовича Линденбратена над проблемой неспецифической (общей) устойчивости организма. Работать над этой проблемой (НУ) было очень перспективно. Почему? Да потому, что это уже означало смену приоритетов медицины на 180 градусов: отойти от тактики вечного «шатания по пятам за болезнями» и переориентироваться на стратегию опережающего сохранения и развития здоровья в опоре на естественные жизненные силы организма - извечно желанная цель медицины.
Строителей зданий, кораблей, самолетов тоже, как оказалось, интересовала проблема устойчивости технических систем. Биологов интересовала проблема устойчивости биоценозов, «каркаса территориальных комплексов», а экологов - устойчивость биосферы и сохранения человеческой цивилизации, «устойчивость», что понял первым Евгений Григорьевич, оказалась очень крупной философской категорией, очень востребованной именно сегодня. И это не случайно, помнится, еще в начале 80-х говорил он.
В конце 80-х категория «устойчивость» была осмыслена во всей полноте. В общем-то она оказалась нейтральной, при осмыслении всего наработанного нами за десятилетие методологического материала, ибо через все ее значения проходит идея инвариантности. С другой стороны устойчивость — исходное условие самоорганизации и существования систем (то есть организмов любого порядка — от атома до Вселенной) и одновременно мера его настоящего и будущего результата. Устойчивость заключает в себе значимость общечеловеческой стратегической цели каждого человека, так и человечества, что немыслимо и без сохранения жизни на планете Земля в целом.
Большое количество работ, раскрывающих эти важные стратегические проблемы, было сделано группой хабаровских, дальневосточных, а затем и всесоюзных ученых. Все это было доложено на ряде конференций от региональных до международных уровней, например: «Социальная экология и здоровье человека», 1988, 1989; «Проблемы экологизации развития», 1988; «Актуальные проблемы социальной экологии», 1989: «Ритмология: проблемы и процессы современного развития», 1991; а также см. материалы всесоюзной конференции «Русский космизм и ноосфера», международного симпозиума по происхождению Разума на Земле и др.
Особенно следует выделить работу Всесоюзной конференции по ритмологии, организованную хабаровчанами, на которой была представлена моя статья «Ритмика универсальная основа всеобщей связи и устойчивости».
В 1988 году Хабаровские ученые организовали своеобразный методологический эколого-ноосферный центр, который назвали Общественным Институтом Ноосферы (ОИН). И буквально, в течение года, по нашему образу, подобные ОИН были организованы более чем в 10 городах СССР: Москве, Одессе, Волгограде, Минске, Львове и др.
Более 17 лет Хабаровский ОИН возглавлял бессменно Евгений Григорьевич Миков. В 1989 году совместно с Евгенией Соломоновной Зархиной была развита мысль о необходимости организации хозрасчетного исследовательского центра Ноосферы, с целью практической реализации того огромного методологического багажа, который был набран за 80-е годы. И такой центр (ИЦН «АРИЕС») был создан в 1989 году, директором назначили С.А.Мельникова. Это было чудное время возможности объединить под одной крышей целителей, травников, уфологов, Ивановцев. Было у нас два спортивных зала, ряд кабинетов, оснащенная техникой научно-исследовательская лаборатория. Предоставил свои площади (аренду) нам Горкомспорт. Основные деньги мы зарабатывали за счет работы большой группы целителей и за счет вырученных средств при проведении различных курсов, а также за работу «школы целительства» и работы в летнее время турбазы на Вятском, различных выездных хоздоговоров. В декабре 1989 года уходит из жизни Е.С.Зархина. В том же месяце мне нужно было ехать на рабочее место во Всесоюзный Научный Онкологический Центр на три месяца, для работы над докторской темой по проблеме «Механизмы устойчивости организма». Вот с этого времени начался кульминационный момент зарождения ДВ НАН. Как это было?
Опять же все идет издалека. Дело в том, что в 60-х годах я служил на Тихоокеанском флоте с родным братом нынешнего президента ДВ НАН Евгением Николаевичем Галичаниным, - Анатолием Галичаниным. Мы были неразлучными друзьями. После службы он-то и познакомил меня со всем своим родом. После 1986 года, когда трагически погибает друг, мы чаще стали общаться с Евгением. В 1989 году - Евгений Николаевич находился в Москве, где заканчивал при Академии Общественных Наук кандидатскую диссертацию по экономике. Жил он в общежитии ЦК КПСС. Теперь же, уезжая в Москву, я вез ему всегда кое-какую передачу от его родителей. В аэропорту Евгений меня встречает, и мы едем к нему. В гостиничном номере этой общаги я так и остался на весь срок командировки. На другой день, по приезду в Москву, я позвонил профессору Трусову, возглавлявшему Московский Общественный институт Ноосферы. Мне нужно было передать ему некоторые методологические материалы по просьбе Евгении Соломоновны и Евгения Григорьевича. Он пригласил меня приехать к нему домой на проспект В.И.Вернадского.
Был прекрасный воскресный день 19 декабря 1989 года. В этот день должны были хоронить в Хабаровске Евгению Соломоновну. На квартире профессора Трусова проходил семинар по трем вопросам: 1.Проблема понимания; 2. О новых открытиях московских физиков; 3. Просмотр авторского фильма московского экстрасенса Перепелицина. Это была прекрасная встреча с московской творческой интеллигенцией. Трусов представил меня своим ОИНовцам. С удовольствием и я поучаствовал в дискуссиях по проблеме понимания. Рассказал тогда и о Е.С. Зархиной, как феномене общения, а также о Е.Г.Микове, В.И.Симакове, понемногу об остальных Хабаровских ОИНовцах. В перерыве ко мне подошел мужчина, представился ОИНовцем. Он оказался Действительным членом Географического общества СССР, а также Председателем Ученого Совета только что созданной Российской Народной Академии Наук. Он поинтересовался здоровьем В.И.Симакова и пригласил меня на заседание Ученого Совета. Намекнул о необходимости создания на Дальнем Востоке отделений Российской Народной Академии наук. Но поскольку после рассмотрения второго вопроса физиков о создании летательных аппаратов на основе новых технологий, стоял вопрос о необходимости закрытого Ученого Совета РНАН, поэтому он предложил по приходу в Академию вызвать его по телефону. Так мы и поступили, с той разницей, что поскольку я гуманитарий и мало что смыслю в физике, то решили, что на Ученый Совет сходит Е.Н.Галичанин. Он согласился. Вечером, мы допоздна обсуждали предложения москвичей и решили целесообразным создать в Хабаровске подобную научную академическую структуру. 1990 год прошел у нас в дискуссиях об Уставе, направлениях работы, оргвопросах. И вот тогда прозвучала мысль Евгения Григорьевича о том, что он не доверяет москвичам. Многие согласились в том, что на честной ли основе будет дальнейшее сотрудничество с Москвой. 19 января 1991 года на День крещения мы собрали оргконференцию и засвидетельствовали день рождения ДВ НАН. Председателем (президентом) избрали Е.Н.Галичанина. меня вице-президентом для организации работы Ученого совета. Игорь Избежский был избран вице-президентом по оргработе, а Виктору Филиппову поручили возглавить коммерческую деятельность. Именно эту работу И.Избежский и В.Филипов вели уже два года в Исследовательском Центре Ноосферы «Ариес» и наработали определенные знания и соответствующий практический опыт.
Начальная деятельность ДВ НАН в течение еще двух лет (до 1993г.) фактически базировалась на ИЦН «Ариес», но постепенно начали формироваться различные организации, в том числе и коммерческие структуры, такие как «Оникс», «Сапфир», «Лотос». Пресс-центр ДВ НАН возглавил В.И.Симаков, Ю.К.Мельгунов - социологическую службу «Прогноз», Л.А.Голуб — Общественный институт экономической теории.
В 1991 году мы открыли Приморское отделение ДВ НАН (возглавил В.И.Агеев), Биробиджанское отделение ДВ НАН (возглавила В.А.Виситская). Эти отделения открывать пришлось нам с И.В.Избежским и В.Н.Филиповым. На Сахалине отделение ДВ НАН регистрировал Е.Н.Галичанин. С 1991 года ДВ НАН заключила договор с Международной организацией йогов «Ананда Марга» и был организован ЦЕНТР ДУХОВНОГО И ДЕЛОВОГО СОТРУДНИЧЕСТВА, который возглавил Юрий Миченко. После его смерти в 1998 году этот центр пыталась сохранить его дочь Елена. После ее отъезда в США этот центр распался. Но живут переводы трудов «Ананда Марга» духовной направленности, которые постоянно переводил опять же Евгений Григорьевич. Живет вот уже с десяток лет духовное Братство, которое также было организовано Владимиром Дмитровичем и Евгением Григорьевичем Миковым.
Небезинтересно упомянуть о самом моменте регистрации нашей академии в Москве. В Российскую Народную Академию Наук мы ездили втроем, вместе с Игорем Избежским и Виктором Филипповым. На заседании Ученого совета, нас как ДВ НАН, не хотели регистрировать, поскольку должны, мол, быть всего лишь отделением РНАН. Мы упорно отстаивали ту точку зрения, которую выработали за 1990 год в Хабаровске. Нас «мурыжили», нам «выкручивали руки» на протяжении трех часов. Затем сказали, что мы просто «зеленые» и без Москвы, конечно, пропадём.
Однако! Как можно не выжить нам ДАЛЬНЕВОСТОЧНИКАМ, когда в когорте и одной упряжке есть такие титаны-борцы, как Евгений Григорьевич Миков. А для него путеводной нитью Ариадны всегда была преданность служения людям и бескорыстные размышления романтика о «звездах над головой и этическом законе внутри нас». Это благодаря ему, «нестандартные» дальневосточные, а затем и сибирские ученые сохранили свежесть мысли, оформили огромное количество авторских работ по выживанию человека в наших непростых условиях.
Выжила не только Академия, никуда не делись и её организаторы-первопроходцы. За пятнадцать лет создан ряд общественных институтов, собственное Бюро Независимых Экспертиз. Академия стала лицензиатом и собственником трудов, зафиксированных в ООН и ЮНЕСКО. Многие её ведущие учёные организовали собственные лаборатории и отделы во Всемирной Академии Наук комплексной безопасности, Международной Академии Информатизации, евроазиатских представительствах и фонды гуманитарного направления.
Опубликовано в Альманахе «Экумена» №7, май 2005. С.302