Редкая, можно сказать, небывалая засуха обрушилась на Хабаровский край этим летом. Не прекращаются таежные пожары на огромной территории. Такой длительной задымленности окрестностей города не помнят старожилы. В связи с ситуацией статистика упорно свидетельствует о нашей с вами беспечности, дорогой читатель: более 80% таежных пожаров случается по вине людей по причине неосторожного обращения с огнем. Остальные, менее 20%, приходятся на так называемые естественные возгорания, часть из которых, несомненно, также индуцирована деятельностью человека,- как говорят, имеет антропогенный характер. А что это такое, как не та же беспечность, но замедленного действия?
Неосторожное обращение с огнем большинство понимают так: им представляется злоумышленник, сознательно игнорирующий правила противопожарной безопасности. (Конечно, бывает и такое.) В связи с этим обычный законопослушный и дисциплинированный гражданин недоумевает, зачем ему предлагают отложить намеченный туристический поход в горы или воздержаться от похода в тайгу!? Уж он-то всегда осторожно обращается с огнем! Нет ничего проще: залил водой кострище, затоптал – и будь спокоен.
Увы, читатель, хочется предостеречь вас от такой самонадеянности и поспешных выводов. Поверьте, не зря вам предлагают воздержаться от летних походов в пожароопасный период, ибо львиная доля таежных пожаров, связанных с пребыванием в тайге человека, происходит не по его злому умыслу и даже не от неосторожно брошенной спички. Иногда внезапно, помимо вашей воли и сознания взвивается рядом огненная стихия, препятствовать которой вы не в силах. В этом нет ничего мистического. Просто вы не в состоянии одновременно контролировать все вокруг себя.
Вот какой случай произошел со мной не так давно. Дело было весной. Путь мой лежал к перевалу через Сихотэ-Алиньский хребет. Вокруг тайга, до ближайшего населенного пункта по прямой более полутораста километров, а по распадкам и сопкам вдвое больше. Шел я в одиночку. Каменистая пойма бурливой реки Ашмар поросла мхами и лишайниками. Редколесье. Под камнями струится талая вода, но солнце палит неимоверно который уж день, иссушая лишайники и багульниковые заросли. Ягель тонко похрустывает под ногами. Пора обедать. По обычаю выбрал каменистую россыпь, отстоящую от лишайников на безопасном расстоянии, быстро развел костер и, поставив котелок на огонь, присел отдохнуть, размышляя над загадками этих мест.
Климат здесь подходящий для оленеводства, да и на перевалах мне встречались дикие олени-сокжои. Старожилы утверждают, что когда-то туземцы пасли по Ашмару оленей. Но почему опустели эти места? Правда, камни в россыпях носят следы большого пожара. Вторичный лес поднялся над горельником, а мхи и лишайники скрыли следы трагедии, случившейся в незапамятные времена. Туземцы сюда уже не вернулись. В те далекие времена искра, случайно выпавшая из трубки зазевавшегося охотника, решала судьбу всего народа…
Радовались солнцу птички, потрескивали сучья в костре. Вначале я даже не придал значения шуму за спиной. Ветер был достаточно сильный и, раздувая пламя, одновременно то там, то здесь ломал сухие веточки на деревьях, с легким потрескиванием падавшие на камни.
-Оглянись! – требовало что-то внутри.
-Ничего опасного,- убаюкивало сознание,- хищный зверь не подойдет, а кроме него никакой опасности быть не может.
Но среди этого шума вдруг стали явственно выделяться периодические потрескивания. Инстинктивно оглядываюсь и в первое мгновение замираю, не веря собственным глазам: в четырех-пяти метрах от поваленного дерева, на котором сижу, над ягелем поднимаются языки пламени, перебрасываясь на кустарник. Еще мгновение и взовьется неукротимый вихрь огня. Сбросив куртку, стал сбивать ею пламя, стараясь преградить путь огню к склону, поросшему багульником. Понятно, что ягель воспламенила искра от моего костра. Промедлил, не внял гласу инстинкта, теперь потушить огонь не просто. На мгновение в душе поднялась волна паники от мысли, что мне не справиться с огнем в одиночку, еще несколько минут неравной схватки, и вал огня захлестнет долину Ашмара.
В это мгновение мне отчетливо вспомнился поджег тайги, невольным соучастником которого я был в далеком детстве. Втроем с одноклассниками мы возвращались через кочкарник, поросший высокой травой. Один из моих приятелей отличался безудержным озорством. Несколько раз он пытался бросать в траву зажженную спичку, несмотря на наши уговоры. Этому озорнику обязательно надо было совершить что-то запретное: Нельзя – значит сделаю! Ему обязательно надо было посмотреть, что из этого получится. В какой-то момент ему это удалось. Огонь мгновенно взвился факелом. Попытались затушить, но ветер вдруг погнал огонь с такой силой, что всем троим пришлось убегать за речку. Невдалеке возвышались стога сена. Ночью над сопками полыхало зарево, это был пожар, какого еще не знали в поселке: ни один выродок прежних поколений не отваживался на такой безумный поступок. Время сняло веками выработанный запрет почему-то именно в нашем поколении, воспитываемом, как казалось, в духе коллективизма. В поколении, отчужденном от собственности. Общее, значит, ничейное.
Вспомнился еще один случай неосторожного поджога. Вдвоем с егерем мы присели отдохнуть в тени дуба на склоне сопки. Мимо, не замечая нас, пошли двое сезонных рабочих - заготовителей папоротника. Один из них лихо, через голову бросил окурок. Через какое-то мгновение взвился дым. Честное слово, до этого случая я не верил утверждениям, что непогашенная сигарета может воспламенить тайгу, такое явление казалось невероятным. Двое продолжали беспечно идти, пока мы их не окликнули. Только после этого они всполошились, бросились сбивать пламя, но куда там… Какое-то время, повинуясь внутренней амбиции, мы наблюдали за их безуспешными попытками, зло ругая «лоботрясов»: «Сами подожгли, сами и тушите». Как свечи вспыхивали прошлогодние побеги чернобыльника, фронт огня разрастался. Дело приобретало нешуточный оборот, дальше медлить было опасно. Мы бросились на помощь и вчетвером кое-как ликвидировали возгорание.
Теперь я в одиночку бегал вдоль фронта огня, понимая свою оплошность и всю безвыходность положения. Пламя переносилось на новые участки по сухим стебелькам, и фронт разрастался. Подавив зарождающееся сомнение, я уже знал, что не отступлюсь, если даже мне самому придется лечь поперек огня. Эта уверенность придала силы, и вскоре последний дымившийся очаг был затоптан и залит водой из ручья.
Я пришел в тайгу как исследователь, но чуть было не сделался ее поджигателем, несмотря на кажущийся большой опыт таежных маршрутов. Поэтому гражданам, знакомым с тайгой лишь по пикникам, грибным и прочим туристическим вылазкам, настоятельно советую воздержаться от походов в это засушливое время, как предлагает служба защиты леса. Ведь опасному риску подвергается и сам человек. По каким-либо причинам пожар может возникнуть, когда путник еще не успел преодолеть таежную чащобу. Из багульников или стланиковых зарослей быстро выбраться невозможно.
В долине реки Ашмар (Ясемаль)
Зарастающая гарь. Гора топографа полковника Лёвкина.
Путь на поиски перевала Размытого 1998 г.
Александр Мурашев.
(Впервые опубликовано в газете «Приамурские ведомости», 01.09.1998, с сокращениями, под заголовком «В долине Ашмара».)